В случае объявления участниками компании ликвидации наступают особые условия выполнения обязательств перед кредиторами, в том числе возврата кредиторской задолженности, а именно исполнение исполнительных листов приостанавливается до составления промежуточного ликвидационного баланса. В связи с этим Кредиторы являются заинтересованными в том, чтобы ликвидация должника проходила быстро, и они вскоре получили выплату своих долгов.

Законодательство позволяет проводить процедуру в течение одного года и в случае, если ликвидация за этот срок не была проведена, то срок можно продлить на 6 месяцев в судебном порядке, но только один раз.

В то же время есть участники, которые используют процедуру ликвидации для уклонения от имущественной ответственности. Суды не имеют единообразной практики при рассмотрении этих вопросов.

В судебной практике появились единичные случаи признания злоупотреблением череды объявлений участниками добровольной ликвидации и принятия решений об окончании добровольной ликвидации. В то же время закон не запрещает участникам принять решение об окончании ликвидации и после короткого периода деятельности снова объявить начало добровольной ликвидации. Каждое из этих действий по отдельности законно, но в совокупности, при злоупотреблении ими, нарушает права кредиторов. В связи с этим мы считаем, что систематичность в пользовании этими правам, если иных видимых поводов, кроме отсрочки в оплате кредиторской задолженности, нет, можно считать злоупотреблением.

Суды усматривают злоупотребление правом участника в том случае, если участник ООО — банкрот принимает решение о ликвидации своего юридического лица. Так, в одном из таких дел, где рассмотрение дошло до ВС РФ суд посчитал что решение о ликвидации общества в добровольном порядке, по сути, направлено на распоряжение долей должника в уставном капитале данного общества. Решение принято после введения в отношении должника процедуры реструктуризации, следовательно, подчеркнул ВС, на совершение рассматриваемой сделки требовалось обязательное письменное согласие финансового управляющего. «Ликвидность самой доли в обществе и ее стоимость в рассматриваемом случае не имела правового значения», – указано в судебном акте. Суд сослался на п. 8 ст. 63 ГК и указал, что по итогам ликвидации участник корпорации получает ликвидационную квоту, стоимость которой, как правило, соответствует рыночной стоимости доли в обществе. «Вместе с тем зачастую стоимость доли формируется не только за счет формального превышения стоимости имущества общества над его обязательствами (активов над пассивами), но и исходя из того, что общество осуществляет хозяйственную деятельность. Наличие налаженного бизнеса, выстроенных связей с контрагентами, трудового коллектива, состоящего из профессиональных специалистов, деловой репутации, клиентской базы и иных нематериальных активов – способно существенным образом повысить стоимость доли участника корпорации, при этом после ликвидации данные стоимостеобразующие факторы безвозвратно утрачиваются, что понижает размер причитающейся участнику ликвидационной квоты. Соответственно, разрешая вопрос о наличии вреда от подобной сделки, суд должен проверить и указанные обстоятельства», – резюмировал ВС и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Также периодически появляются решения судов, в которых признают злоупотреблением тот факт, что ликвидатор персонально не уведомил каждого кредитора о начале процедуры добровольной ликвидации, несмотря на обязательное размещение публикации об этом в официальных изданиях.

В настоящее время судебная практика по этим вопросам только складывается, но уже видно насколько эта тема является важной и востребованной.

Юрист, специалист по ликвидации

группы Объединённые Юристы